«Сделай, чтобы было хорошо». Каким был бизнес в 90-е?

Люди держали слово

Рассказывает Вера Бурцева, владелица компании «Бюро техники»

«Бюро техники» — семейный бизнес, его начали мои родители в 1991 году, в момент, когда только-только разрешили заниматься частным бизнесом в России.

Всё пошло с хобби моего отца — он профессор, доктор технических наук и увлекается системами кондиционирования воздуха. Мама тоже инженер, закончила кафедру кондиционирования воздуха в холодильном институте.

В те времена это была роскошь: существовало только промышленное кондиционирование на заводах и судах, а в магазинах, домах, театрах ничего такого не было.

Родители работали на кухне: папа придумывал новые решения по распределению воздуха в помещениях, мама чертила. Затем они ехали на завод за воздуховодами — металлическими трубами для подачи воздуха. Эти воздуховоды тогда не производили: знакомые на заводе специально для нас гнули как надо и передавали по ночам под забором, а родители на такси привозили на объекты.

К концу девяностых у «Бюро техники» появилось свое производство, и под забором трубы больше не передавали

Отец хотел заниматься только кондиционированием и вентиляцией помещений в зданиях: ему это было интересно еще и как наука, но заказчики, которые приходили по знакомству, просили под ключ кондиционирование, отопление, водопровод и канализацию. Поэтому со временем мы стали заниматься этим, а затем и всеми инженерными сетями зданий. Теперь мы работаем с дата-центрами, музеями, отелями, бизнес-центрами, а начинали с помещений банков, кафе и казино.

Свидетельство о регистрации ИП в девяностые годы

Сейчас компанией руковожу я, но отец всегда в курсе событий: все разговоры в доме у нас вертятся вокруг работы. Папа много рассказывал о девяностых, и некоторые вещи для меня были неожиданными.

Например, казалось, что девяностые — это сплошные братки и отсутствие порядка, но тогда люди держали слово. Бизнес не был обвешан юридическими и бюрократическими аспектами, не было постоянных проверок контролирующих органов. А еще не было таких сложных договоров, как сейчас, но люди их соблюдали куда чаще. Заказчик мог привезти пачку денег в чемодане, отдать и сказать: «Сделай, чтобы было хорошо». И делали.

Многое держалось на обязательствах и репутации: не сделал один раз, к тебе больше никто не придет. Сейчас же можно открыть фирму, обмануть, исчезнуть и открыть новую. Тогда же рынок был не так развит, частные компании были на виду.

Это фотография 2000 года, во главе стола Сергей Бурцев, основатель «Бюро техники». На столах еще не лежат мобильные телефоны и можно свободно курить

А еще за нарушенное обещание тогда можно было получить в нос. Мы как-то делали кондиционирование для отеля «Талион» в Санкт-Петербурге — тогда это был самый современный отель города, просто шесть звезд. Наш сотрудник что-то пообещал заказчику на планерке, а потом не сделал. Когда сроки вышли, заказчик спросил с него, а потом просто врезал по лицу со словами: «Если ты что-то обещаешь, ты должен это сделать».

Когда сроки вышли, заказчик спросил с него, а потом просто врезал по лицу со словами: «Если ты что-то обещаешь, ты должен это сделать»

Сегодня главный человек в компании — юрист. Чтобы спокойно работать, нужно иметь сильную юридическую службу. Сейчас тебе могут сказать: «В договоре не написано, ничего не знаю», а затем отказаться от своих слов. Слово больше ничего не стоит.

Мы с отцом часто думаем: всё, что есть сейчас, изначально делали для прозрачности. Но в итоге мы погрязли в нормативах, законах и правилах, которые оторваны от жизни и мешают работать. Поэтому мы не работаем с государственными объектами: им не нужно, чтобы было хорошо, им нужно формально.

В девяностые в Санкт-Петербурге было всего пять компаний, которые занимались тем же, что и мы. Руководители этих фирм периодически собирались и обсуждали, как создавать рынок, как работать — потому что рынка не было, всё было в новинку. На встречах руководители старались вести себя дружелюбно, но друзьями не были и после встреч жестко конкурировали. В компаниях даже было правило: «Не называть имя конкурентов».

Сегодня я не знаю, кто наши конкуренты. Каждый день открываются и закрываются небольшие фирмы, а компаний, которые не просто перепродают оборудование, а профессионально проектируют инженерные системы, в России нет.

Деньги передавали в коробочке через проводника

Рассказывает Артем, предприниматель

В девяностые годы я заканчивал школу в деревне, тогда же начал заниматься бизнесом: скупал шкуры скота, обрабатывал и продавал. Когда переехал в город, в Магнитогорск, бросил заниматься шкурами — неудобно было часто ездить в деревню. Почти сразу же открыл магазин ритуальных принадлежностей, затем первое в городе такси, а уже потом стал заниматься спортивными товарами — ими занимаюсь и сегодня.

Если сравнивать девяностые и наше время, сейчас всё стало цивилизованнее, но жестче с налогами, документами, юридическими моментами. Еще сейчас работают больше компаний, поэтому в целом прибыль на тебя одного меньше.

С контролирующими органами стало сложнее: например, Роспотребнадзор был и тогда, но проверял более поверхностно. Глава города выписывал нам лицензию на торговлю, мы торговали спокойно, и никто не приходил с проверками. Сейчас есть плановые проверки, внеплановые проверки — проверками бизнес чуть ли не задушили.

Глава города выписывал нам лицензию на торговлю, мы торговали спокойно, и никто не приходил с проверками

А вот с деньгами стало легче. В девяностые не хватало кредитных средств: если нужны были деньги, бежали занимать по знакомым или обращались к ростовщикам, которые давали займы под 10% в месяц, это 120% годовых. Сейчас ростовщиков уже нет, они переквалифицировались в микрофинансовые организации, зато появились банки и возможность взять кредит не под такой грабительский процент, как тогда.

Отдельная история с закупкой товара. В девяностые не было интернета, зато был справочник «Товары и цены» — такая большая книжка толщиной в десять сантиметров, где можно было искать информацию об оптовых базах и других магазинах. Еще товары искали по знакомым и через газету «Из рук в руки».

Так как не было интернета, онлайн-банков тоже не было. Если нужен товар в Москве, я сначала выезжал сам на газели, закупал пробную партию, а потом мне привозили уже дальнобойщики. Деньги за товар передавал в коробочке через знакомого проводника: сначала московская компания присылала счет факсом, затем я отправлял деньги, а потом получал товар.

Возить деньги и товар самому было опасно: у меня так пропал один знакомый, через два года нашли скелет в лесу, а еще одного знакомого ограбили, когда он ехал на камазе за бытовой техникой, зато остался в живых.

В те времена не было 1C, поэтому вся бухгалтерия велась вручную: писали книги, товарные накладные. Кассы были уже тогда и проверялись строго: все продажи должны были идти через кассовый аппарат, потому что был налог с продажи 5%. Чтобы купить свою первую кассу, я занимал деньги у знакомых.

Все вопросы решали в бане

Рассказывает Илья Болтунов, владелец похоронной компании и франшизы Guravli

Заниматься похоронным бизнесом начал еще мой дед — он жил в селе в Калужской области, работал столяром и делал гробы. Это были 50-е годы, но уже тогда это всё было похоже на зачатки бизнеса.

Когда началась перестройка, мой отец, летчик гражданской авиации, остался практически без работы. Чтобы прокормиться, он опрыскивал поля на целине, — зарплаты не платили по три года.

Дед собрал всю семью и сказал: «Непонятно, что будет со страной и как мы будем жить, но люди всегда будут есть и всегда умирать. Гробы кормили нас всю жизнь, поэтому этим можно заниматься и дальше».

От деда у нас осталось старое оборудование, на котором отец продолжил делать гробы. В те времена шли бандитские разборки, а сами бандиты были очень платежеспособны и хотели хоронить своих с почестями. Так появился спрос на элитные гробы. Отец подсмотрел, как делали гробы за рубежом, взял привычную в России форму и подрезал углы. Так появился гроб, который сейчас продают по всей стране, — четырехгранный полированный.

В те времена шли бандитские разборки, а сами бандиты были очень платежеспособны и хотели хоронить своих с почестями. Так появился спрос на элитные гробы

У нас появились связи, и заказы стали приходить со всей России. А чуть позже патриарх Алексий II выдал нам разрешительную грамоту на производство крестов — эта грамота как бы заверяла, что наши кресты соответствуют канонам церкви.

С грамотой нам тоже помогли знакомые бандиты — некоторые из них были знакомы с приближёнными патриарха. Как-то они парились в бане и рассказали им о нас, а приближённые уже доложили Алексию II.

После этого гробы и кресты стали заказывать монастыри и храмы, бизнес стал расширяться.

Фотография из первого офиса Ильи Болтунова

До 2003 года в похоронном бизнесе работала система лицензирования. Всего у нескольких компаний в России были лицензии, мы все друг друга знали. С отменой лицензирования похоронный рынок рухнул: качество услуг и материалов упало, ценообразование стало непонятным, этим бизнесом стали заниматься те, кто в нем ничего не понимал. Если бы лицензии остались, рынок бы развивался более цивилизованно.

Если сравнивать времена, кажется, что тогда не было бюрократии, зато было больше порядка, потому что жили и работали по понятиям. Можно было попариться в бане, обсудить и договориться по любому вопросу. Чтобы вы понимали, что такое понятия, приведу пример. До недавнего времени нам были должны несколько знакомых компаний из девяностых. Руководитель одной из них как-то звонит и говорит: «Долг бы отдать, товаром возьмешь?» И реально к нам приехала фура с товаром. То есть человек помнит, что когда-то ему помогли, и считает нужным расплатиться как может.

Поджигали машины, чтобы отомстить

Рассказывает Екатерина, фамилию по просьбе героини не пишем

В девяностые друзья моей семьи стали заниматься частным видеопрокатом. Сначала купили три советских видеомагнитофона «Электроника» и стали сдавать их напрокат вместе с кассетами. В нашем городе в Рязанской области таких ни у кого не было, поэтому очень быстро образовалась очередь: люди записывались на свободные даты и ждали, когда магнитофоны освободятся.

Спрос был таким, что друзья купили еще два видеомагнитофона и тоже стали сдавать. Взять видеомагнитофон напрокат стоило дорого, где-то пятьдесят рублей, поэтому обычно несколько квартир или большая компания друзей скидывались, чтобы взять один видеомагнитофон.

Видеомагнитофоны «Электроника» можно купить и сегодня: на Авито их продают по цене от 2000 до 10 000 рублей. В конце 80-х один магнитофон стоил 1200 рублей, тогда как средняя зарплата была 100 рублей

Друзья неплохо на этом заработали и купили уже для себя японский видеомагнитофон «Панасоник». Весь город стал дружить с ними, чтобы хотя бы прийти и посмотреть вживую на этот «Панасоник».

Однажды друзья отдали два «Электроника» в аренду, а вернули им только один со словами, что один и брали. Чтобы вернуть видеомагнитофон, они залезли домой к этим горе-арендаторам, но ничего не нашли, и в отместку украли японский зонтик. А им в ответ подожгли машину.

Чтобы отомстить, друзья украли японский зонтик, а им в ответ подожгли машину

В милицию никто не обращался — тогда мало кому могло прийти в голову пойти за помощью в милицию, на нее не надеялись. Рязанская область вообще была криминальным регионом: в девяностые там появились крупные преступные группировки, а сама Рязань была бандитским городом. Днем расстреливали людей, милиция не вмешивалась.

Мы как-то были дома и услышали перестрелку, выглянули в окно, а под окнами лежит расстрелянный человек. Вечером пришла милиция, но все соседи молчали — мне мама сказала, что тоже молчи, ни слова.

Потом со временем бандитов пересажали, а в последние годы они стали выходить, отсидев срок. По ощущениям, они застряли в девяностых: страна изменилась, а они нет, поэтому сейчас снова бывают какие-то разборки — конечно, не в том масштабе, что раньше.