Владелец центра генеалогических исследований

Однажды решил, что пора

Я заинтересовался генеалогией еще в начальных классах, когда нам дали задание нарисовать семейное древо. Я этим увлекся, подробно расспрашивал бабушку, все это записал в небольшой буклетик, который хранится у меня до сих пор. Я отучился, работал в айти, но всегда знал, что, когда будет время и возможность, я вернусь к поиску своих предков. И однажды решил, что пора.

Леонид Храмков

Достал свою книжечку, прочитал. Конечно, мой детский подход был поверхностным, но многое, что я тогда записал, сильно мне помогло позже. Не записал бы тогда — потом вряд ли мне бы кто-то подсказал, потому что бабушки не было уже в живых.

Почитал в интернете, как можно искать информацию о предках, узнал, что есть архивы, съездил в Орловский архив, поработал там с метрическими книгами (реестры с информацией о рождениях, браках и смертях, а также присоединении к церкви — Ред.) и переписями населения. Мне это понравилось.

Я понял, что хочу найти работу, связанную с генеалогией.

Та самая книжечка

Меня как будто осенило: я могу все делать сам

Тогда я неплохо зарабатывал и, конечно, понимал, что при смене деятельности в деньгах я потеряю. К этому был готов, к тому же от старой работы уже начинало подташнивать. Поискал в интернете, нашел Международный генеалогический центр. Два раза отправлял туда резюме: в первый раз мне даже не ответили, во второй — взяли на работу.

Уже через месяц на новом месте я подумал: «Зачем я все бросил?» Но потом втянулся, работать было интересно. Потом наступил момент — в Брянске, я там работал в архиве, — когда меня как будто осенило: я могу все делать сам, не хуже, а может, даже и лучше, и точно дешевле. Так почему бы не попробовать?

Составил финансовый план, рассчитал все на первый год. Конечно, ничего не сбылось.

Я подошел к делу фундаментально. Оценил, какие нужны знания и компетенции. С генеалогией проблем не было: я и сам уже чему-то научился, и продолжал набираться опыта в МГЦ. Сложнее было с организационными вопросами: как зарегистрироваться, какие налоги платить. Это был далекий от меня мир. Еще нужны были деньги. Я понимал, что можно взять кредит. Составил финансовый план, рассчитал все на первый год. И, конечно, ничего не сбылось, все было по-другому.

В конце августа появилась мысль о своем бизнесе, сентябрь я потратил на подготовку: выяснял, какие книжки прочитать, что изучить, что можно купить заранее. Я даже тогда перестал на работу ездить на машине, ездил два месяца на метро: так у меня каждый день было лишних два часа на то, чтобы читать и готовиться. Читал простые книжки о том, как открыть свое дело, с чего начать. С 1 октября 2017 года я начинаю работу по плану, чтобы 1 марта мы открылись.

Я всем занимался сам. Сам решил вопросы, связанные с оформлением. Сам писал Устав — конечно, на основе типового документа, но вникая в каждую мелочь и деталь. Сам делал сайт, я же программист. Заплатил только за регистрацию домена тысячу рублей. Сейчас такой домен — шесть букв в зоне RU — за тысячу рублей не купишь. Сам настраивал рекламу.

И вот с рекламой получилось неожиданно.

Я думал, что буду порядка 20 тысяч в месяц тратить на рекламу — в интернете, в первую очередь, Гугл и Яндекс.Но настраивать ее оказалось не так просто. Я сделал объявления, запустил. И за первый день тысяч пять съела реклама. Да, посещаемость сайта была высокая, но тратить такими темпами 150 тыс. в месяц я никак не рассчитывал. На следующий день ушло еще тысячи четыре, и тут я понял, что надо разбираться, ставить ограничения, по-другому размещать объявления.

За апрель 2017 на рекламу ушло 82 тысячи рублей. Потом я стал все перенастраивать, за май — уже 50 тысяч, с июля по декабрь — в среднем получалось 37 тысяч рублей.

Сейчас на рекламу уходит порядка 50 тысяч в месяц. Это необходимые расходы, потому что заказчики приходят, в основном, с рекламы. Хотя сейчас у нас есть неплохой бэкграунд, много успешных проектов, и многие приходят по знакомству.

Первый сотрудник появился в июле, осенью взял второго. Хотя по плану у меня к осени должно было быть человек шесть—семь. Вопрос был в деньгах.

Были мысли, как бы все это свернуть попроще

В самом начале, когда 80 тысяч потратил на рекламу, были большие сомнения, что вообще стоит продолжать. Ведь помимо рекламы около 44 тыс. в месяц уходило на аренду, и по кредитам нужно было платить, да и попросту жить на что-то.

Я был один, только начал работать, только пошла реклама, кто-то по ней звонит, но ничего серьезного из этого не выходит. Да, было все ново, было прикольно, что приходишь в свой офис, друзья говорят: «О, ты бизнесмен». А по факту я понимал, что деньги уже заканчиваются. Я рассчитывал, что вложений хватит на полгода, а реально они стали заканчиваться месяца через три.

Я сидел и думал: «Зачем я во все это ввязался?». Были мысли, как бы все это свернуть попроще.

А потом появились клиенты. В конце июня пришли люди, готовые заплатить сотни тысяч, миллионы рублей. Это были первые заказы, и я сам с головой в них углубился. Тогда как раз появилась необходимость взять первого сотрудника, потому что сделать все самому уже было невозможно.

Вложил я столько, сколько рассчитывал, около 800 000 рублей в первый год. И основная часть этой суммы — это расходы на обустройство и аренду офиса и оборудование (компьютеры, принтеры и другая оргтехника). Отбилось все довольно быстро. В ноль мы вышли через семь месяцев.

Сейчас я гораздо меньше принимаю участие в операционной деятельности: есть ребята, они работают, толковые и, самое главное, любят генеалогию.С одним из тех первых клиентов мы только сейчас закончили работать.

В офисе Центра сейчас

Бывали и после трудные моменты. Не имея опыта, сложно все рассчитать: бывает много денег, а через месяц их просто нет. В любом случае нужно платить зарплату, аренду офиса, кредиты. И независимо от того, выросли доходы или упали, свои обязательства перед сотрудниками выполнять нужно. Я скорее машину продам, чем задержу зарплату — потому что у людей свои расходы, свои планы, я это понимаю прекрасно.

Дело в том, что в самой нашей работе заложены определенные финансовые риски.

Когда мы делаем клиенту коммерческое предложение, касающееся исследования, заранее трудно учесть все нюансы, предсказать, куда исследование нас заведет. А мы придерживаемся такого плана: берем с клиента ту сумму, которую согласовали в начале, и работаем до упора. Больше мы денег не возьмем за эту работу, как бы она ни складывалась.

Когда исходные данные от клиента получаем, понимаем, о чем идет речь: о каких архивах, о сословии предков, о том, где они проживали. Мы берем несколько дней на анализ этих данных, оценку сложности. После этого называем сумму и сроки.

Заранее все не просчитаешь. Кажется, что все на поверхности, найти документы будет легко, сохранность хорошая. Начинаешь работать, и понимаешь, что все не так просто. И получается, что доходность по одному исследованию может быть 20—25%, а по какому-то можно и уйти в минус.

Сохранилось пять метрических книг — изучим пять. Сохранилось сто — изучим все сто

Иногда кажется, что задача простая. Например, известны год и место рождения человека, и нужно только найти запись в метрической книге. Но может оказаться, что и самой книги нет или книга есть, но нет записи — например, потому что исходные данные неточны. Но информацию найти все же можно: записи о рождении сестры или брата, упоминание родителей и так далее.

Леонид Храмков за работой

Поэтому всегда в договоре указываем, что изучим все сохранившиеся документы по местности проживания предков заказчика. Основные — это метрические книги, переписи населения и так далее. Дополнительные источники — это, например, документы уездного суда или волостного правления. Там нет генеалогической информации, но может быть упоминание о людях, могут быть какие-то факты, которые помогут раскрасить историю. Бывает, что мы берем, например, столетний период до революции. Сохранилось пять метрических книг — изучим пять. Сохранилось сто — изучим все сто.

Конечно, мы не работаем в ноль и в минус в целом, но бывают непростые проекты, где мы понимаем, что уже давно вышли из бюджета, но доводим до конца. Таких проектов немного. Столкнувшись раз, понимаешь, что если появится другое исследование по этой же местности, надо сразу закладывать больше.

Уральское расследование

Было исследование несколько лет назад. У человека предки — уральские казаки. Они жили на территории, которая сейчас относится к Оренбургской области. Из исходных данных знали точно, где родилась бабушка, где жили родители. Посмотрели, что сохранность документов там неплохая, начали работать практически на стандартных условиях. А по факту оказалось все очень сложно.

Сейчас там как будто выжженная земля — уральских казаков не осталось, 90% нынешнего населения — это уже не их потомки. Потому что сначала большевики разделили казаков на красных и белых, чтобы руками одних разбить других, более зажиточных. А предки нашего заказчика как раз были из зажиточных. А потом и красных кого репрессировали, а кого отправили подальше от тех мест.

Уезжая, уральские казаки сожгли свой архив, остались только какие-то отдельные документы. И более того, «наши» еще оказались старообрядцами, которые, по сути, до 1888 года были вне закона, и документов у них практически не было никаких. После 1888 года они стали вести метрические книги, но и те, что были, исчезли с этим уральским архивом. И вот люди есть, мы знаем местность, а документов не найти.

Собирали по крупицам. Каким-то чудом сохранилась ревизская сказка (документ о переписи населения) 1834 года, самая близкая к нашим дням. И вот бабушка заказчика родилась в начале XX века, а ближайший документ у нас от 1834 года. Как эти данные соединить, чтобы составить родословную? Нашли еще в Национальном архиве Башкортостана ревизскую сказку 1816 года по этому же населенному пункту и в ней — казаков с «нашими» фамилиями. Но поскольку слишком много лет пропущено, связать информацию было сложно. Но в этом селении, к счастью, была каноническая православная церковь. В той местности российские власти строили храмы, рассчитывая привлечь жителей именно в каноническое православие. Понятно, что особенного энтузиазма это не вызывало у казаков. Тем не менее, кто-то все же переходил. И чудом сохранились метрические книги за отдельные годы конца XIX — начала XX века. Мы нашли там упоминания предков заказчика. Они, уже будучи взрослым, приняли православие, крестили всю их семью, и сохранилась запись об этом.

Метрическая книга из «дела об уральских казаках»

Та самая станица

География исследования получилась обширная. Бывшая Уральская область Российской империи сейчас в Казахстане. Но вот наш «кусочек», где жили предки заказчика, относится к Оренбургской области. Мы работали в Уральске: там часть документов осела, работали в Национальном архиве Казахстана в Астане (сейчас Нурсултан), в Центральном государственном архиве Казахстана в Алматы, в Государственном архиве Оренбургской области, в Национальном архиве Республики Башкортостан в Уфе. А еще, учитывая, что они были казаки, то есть военного сословия, была надежда найти что-то и в военных архивах. Поэтому работали и в Москве, в Российском государственном военно-историческом архиве.

Искали долго, вышли за все сроки. Рассчитывали месяцев на семь-восемь, а работали больше года. Потратили в полтора раза больше денег, чем заплатил заказчик.

Но это и опыт хороший для нашей команды. Когда мы бы еще так познакомились с уральскими казаками?

Само генеалогическое исследование — это поиск информации о предках, составление родословной схемы. Мы понимаем, что это были за люди, какого сословия, чем занимались, в каких войнах участвовали. Исследование разбивается на несколько этапов, и по каждому мы готовим отчет, прикладываем к нему копии всех документов. Я встречаюсь с заказчиком, рассказываю, что было сделано, что удалось узнать. Конечно, каждый отчет сначала досконально изучаю сам, чтобы ответить на все вопросы.

Иногда по результатам исследования готовится книга, эксклюзивное издание, которое останется как память — на века. В отчете мы идем от нашего времени вглубь, а книгу пишем как учебник истории, опираясь на факты. Здесь наша задача — вписать историю семьи в историю страны, в историю той конкретной местности, где жили предки человека. И если историю страны можно где-то уточнить, узнать, прочитать, то по конкретному селу редко можно найти информацию в том же интернете. Поэтому надо ехать на место, посетить краеведческий музей, говорить с людьми, идти на кладбище, где удается иногда найти могилы предков. Это отдельная работа, и она тоже требует времени.

Так выглядит книга по результатам исследования

А так — древо

Самый дорогой проект, который у нас был — исследование и книга, — 2 200 000 рублей: 1 200 000 стоило исследование, 1 000 000 стоила книга.

Самое дорогое исследование стоило 1 200 000, столько же стоила самая дорогая книга. Причем нужно понимать, что часто по одному и тому же заказчику одновременно ведется несколько исследований — по нему самому и по линии его супруги, например. Если все будет идеально — то достаточно шесть месяцев на исследование и шесть месяцев на книгу, но лучше, конечно, закладывать не меньше года на то и на другое.

Бывает, что люди рассчитывали на одно, а оказывается другое

Мы работаем по предоплате, всегда, без исключений. Если это какой-то небольшой проект, точечный поиск конкретного документа — всегда полная предоплата. Если речь об исследовании, то суммы там гораздо больше и, конечно, не каждый готов сразу отдать, например, 600 тысяч, чтобы что-то получить через полгода, тогда мы разбиваем работу на несколько этапов и каждый этап оплачивается авансом вперед.

Откровенно недовольных клиентов у нас не было. Да, бывает, что люди рассчитывали на одно, а оказывается другое. Особенно это касается точечного поиска конкретных документов. Например, человек ищет личное дело кого-то из предков с места работы. Архив предприятия есть, а личного дела нет. Не работал он там. Это значит, что неточны исходные данные и нужны дополнительные проверки. Мы всегда честно предупреждаем, что результат может быть отрицательным. Более того, всегда показываем и ту работу, которая была проделана — титульные листы изученных документов, официальные ответы из архивов и ведомств.

С исследованием отрицательного результата не может быть в принципе. Мы не заинтересованы в том, чтобы взять 600 тысяч рублей, а потом через полгода сказать заказчику: «А ничего нет».

Если вдруг случается такое, что начинаем работать в архиве и не встречаем никого из тех, кто там точно должен быть, то связываемся с заказчиком, пытаемся уточнить какие-то данные или согласовываем дополнительный поиск по более позднему периоду.

Некоторые компании предлагают предварительную услугу — генеалогическую экспертизу. За 100—150 тысяч в течение двух-трех месяцев проводится предварительный анализ документов, возможно, небольшой архивный поиск. Это дает возможность оценить, есть ли возможность работать дальше. У нас такого нет. Во-первых, эта работа точно не стоит этих денег, а во-вторых, у нас она включена в само исследование.

Очень тяжело найти для генеалогии «готового» специалиста. Их почти нет, и я их почти всех знаю

Я начинал работать один. Конечно, определенные связи в генеалогическом мире у меня были. Например, были удаленные исполнители, к которым я обращался, чтобы не ездить в архив самому. Я сохранил с ними контакты и поддерживал. И если попадалось исследование по той местности, где есть хороший специалист, я с ним работал, да и сейчас работаю. Кто-то из них работает сдельно, то есть стоимость работы зависит от количества изученных документов (обычно это 800—1500 рублей за документ), кто-то берет за работу по дням: пять дней на это ушло, один день может стоить 3 тысячи рублей, вот 15 тысяч надо заплатить.

О своих сотрудниках я знал с самого начала — их нужно будет учить. Очень тяжело найти для генеалогии «готового» специалиста. Их почти нет, и я их почти всех знаю — где они работают, чем занимаются. Даже если у человека почти профильное образование или какое-то смежное, например РГГУ, какие-то исторические факультеты, антропологические, ему нужно будет учиться. Поэтому главное — чтобы он хотел, был увлечен этим. Сейчас в нашей команде все — идейные.

Был момент, пару лет назад, когда я просто взял — и почти всех уволил. Понял, что неправильно выстроил отношения с сотрудниками, невозможно работать.

Взял новых и на этот раз не ошибся. Сейчас Анна и Анастасия, которые пришли тогда — руководители отделов исследований и проектов соответственно. До прихода ко мне у них был небольшой опыт работы в генеалогии, но сейчас они просто первоклассные специалисты.

Исследования и проекты — это два основных направления нашей работы. Сначала я ориентировался именно на исследования — изучение истории семьи, генеалогическое исследование рода, восстановление родословной. Это большая работа, долгая и дорогая. Проекты — это поиск документов для какой-то конкретной цели, например, подтверждение национальности для иммиграции в Израиль, подтверждение родства для получения наследства или оформления захоронения. Здесь обычно нужен какой-то конкретный документ или пакет документов, и цена начинается от 10 тысяч. Это направление развивалось само, эволюционно. Таких заказов много. Они, конечно, приносят меньше денег, чем исследования, но иногда очень выручают.

Боевой путь

Невозможно прийти, дать денег, сказать: «Работайте»

Чтобы сейчас открыть свое дело в этой сфере миллион рублей точно понадобится, а скорее больше. Но здесь даже не деньги главное.

Нужно иметь опыт и знания самому, иначе очень трудно будет предсказать, как пойдут исследования, какие проблемы могут возникнуть. Это бизнес, где нужно очень много самому заниматься операционкой, особенно на первых порах. Думать, что можно просто нанять людей и все им поручить — это гиблое дело. Здесь невозможно прийти, дать денег, сказать: «Работайте». Нужно самому знать, как все устроено.

Я сэкономил на рекламе, сэкономил на сайте благодаря своим техническим знаниям. Сам занимаюсь бухгалтерией. Это отнимает время, но не много. Суммарно я на бухгалтерию трачу, возможно, один рабочий день в месяц. Но для многих это темный лес, человеку будет очень сложно — значит, будут дополнительные расходы.

Поэтому в генеалогии много частных исследователей. Для них не нужна бухгалтерия, не нужно нанимать сотрудников, не нужно платить налоги. Но люди состоятельные, известные к такому исследователю вряд ли обратятся, они предпочтут компанию с прозрачной историей, регистрацией, реквизитами. Речь идет о серьезных суммах, которые не хочется отдавать просто так.

Человеку, который только начинает работать в этой сфере, конечно, не стоит рассчитывать, что к нему сразу придет клиент с миллионом.

Но я рассчитывал.