Интервью с владельцами художественной мастерской: как продвигать бизнес, влияние мировых событий на спрос на искусство

Как работает мастерская, которая делает предметы интерьера и светильники

В 2002 году петербуржцы Андрей и Евгения создали семейную мастерскую. Андрей вручную изготавливает авторские предметы интерьера, люстры и бра, а Евгения — директор мастерской, отвечает за организационные моменты и рекламу. Узнали, кто их клиенты и почему художникам важно рассказывать о себе, чтобы хорошо зарабатывать.

Эксперты — Андрей Месарев, владелец художественной мастерской, и Евгения Месарева, владелица художественной мастерской. Записалa Мария Лебедева.

Как появилась мастерская

Евгения: Андрей — художник, он окончил факультет арт-экспертизы Института культуры в Санкт-Петербурге и получил специальность искусствоведа. А я по образованию маркетолог, окончила ФИНЭК.

До 2002 года Андрей работал в разных проектах: писал картины, делал скульптуры, расписывал стены. Со временем у него накопилось много собственных идей, и он стал создавать оригинальные изделия из стекла, металла, мрамора и дерева. Потом ему начали поступать индивидуальные заказы: например, на люстры, карнизы, каминные наборы. Так появилась полноценная мастерская, которая стала нашим семейным бизнесом.

Андрей организует производство, он — душа мастерской. А я взяла на себя юридические и коммерческие вопросы, продвижение и рекламу в соцсетях.

Сейчас у мастерской два направления — работа на заказ и над авторскими коллекциями (их мы тоже продаем).

Работа Андрея — кофейный стол «Пантера». Столешница из черного мрамора, а ножки из латуни.

Что собой представляет художественная работа

Андрей: Я работаю во многих стилях: барокко, ампир, модерн. Авторские изделия чаще всего создаю в духе ар-деко — он наиболее современный, впитал в себя разные стили, поэтому с ним легко экспериментировать.

Лампа-скульптура «Сирена» в стиле ар-деко. Она сделана вручную из бронзы с бирюзовой патиной, мрамора и стекла. Цена — от 150 тыс. руб.

Если говорить о техниках, то их множество: я люблю и рисовать, и лепить, и ковать, и плавить. Вот несколько интересных:

Фьюзинг — это когда разноцветные кусочки стекол сплавляют вместе при температуре до 1000 °C. Получаются блестящие панно, внешне напоминающие витраж.
Моллирование — стекло нагревают в тоннельной печи при 600-700 °C и придают ему любую мыслимую форму.
Патина — это окисление металла специальными веществами ради необычного цвета. Например, меди и бронзе можно придать зеленовато-коричневый оттенок, латуни — от бирюзового до черного.

Люстра из розового стекла и латуни с бирюзовой патиной.

Кто покупает искусство

Евгения: Есть три вида заказчиков.

Первый — это архитекторы и дизайнеры, которые оформляют дома, квартиры или, к примеру, рестораны своих клиентов. Они, как правило, приходят с эскизами, и мы воплощаем то, что спроектировано. Это может быть заказ на десять люстр и пять бра, или на десяток латунных ручек для окон, или на фурнитуру для ванной.
Второй вид — частные лица, желающие купить эксклюзивную вещь для своего дома, — чтобы ни у кого не было ничего похожего. Это дорогие изделия: одна вещь может создаваться целый год и стоить 3 млн руб. Понятно, что такие покупки позволить себе могут люди с большим достатком.

Дверная ручка «Гончая» из латуни.

Третий вид — это госзаказ на реконструкцию или реставрацию исторических предметов, интерьеров. Мы не работаем с госзаказами напрямую, потому что для этого нужна дорогая лицензия. Она окупается, только если постоянно заниматься госзаказами, а мы делаем ставку на частных клиентов.

Но к нам могут обратиться компании, которые специализируются на исторических объектах: они участвуют в тендерах, выигрывают их, и если в процессе реконструкции им нужна помощь такого мастера, как Андрей, они могут сделать заказ.

Какая ошибка мешала бизнесу развиваться вначале

Евгения: В первые годы мы почему-то не проявляли инициативы, работали на входящем потоке: есть запрос — есть реализация. А могли бы сами предлагать свои услуги клиентам, презентовать авторские изделия, как многие другие мастера. Но нам не хватало веры в себя.

Это было откровение: художественными работами можно заинтересовать, а не ждать, когда клиент сам выйдет на тебя.

Как-то я села и решила, что буду звонить архитекторам и рассказывать им о нашей мастерской. Составила список контактов, позвонила по первому номеру — это была петербургская компания, которая занималась интерьерами общественных пространств. Помню, жутко волновалась. Руководитель ответил, что можно приехать в офис, показать портфолио. Андрей поехал и сразу же взял заказ. Это было откровение: художественными работами можно заинтересовать, а не ждать, когда клиент сам выйдет на тебя.

Как организована работа мастерской

Андрей: Вместе с партнером мы арендуем помещение на улице Салова в Петербурге — это промышленный оазис недалеко от Лиговского проспекта. На территории есть производители материалов, с которыми я работаю, и можно быстро купить все необходимое, не заказывая доставку.

Андрей Месарев в мастерской.

Например, латунь стоит от 800 до 1300 руб. за 1 кг — зависит от того, в каком виде мы ее покупаем. Она бывает в виде чушки (слитка — прим. ред.), в листовом виде, в трубах — этот вид самый дорогой. Цены на сталь примерно в десять раз ниже латуни.

Площадь мастерской — около 400 кв. м., месячная аренда обходится примерно в 70 тыс. руб., включая коммунальные услуги. Мастерская расходует много электроэнергии, когда мы работаем с печами: плавим металл, стекло.

Так выглядят эскизы будущих предметов интерьера.

Мастера часто объединяют силы и помогают друг другу в проектах. Со мной постоянно работают около пяти человек: это кузнецы, литейщики, чеканщики. Чем сложнее заказ, тем больше людей я привлекаю — может и до 15 человек дойти. Однажды мне заказали фурнитуру из латуни — а это множество разных деталей, и чтобы успеть изготовить их в срок, нужно было распределить заказ на несколько мастеров за долю от выручки.

Евгения: Мы были бы рады, если бы к нам на практику приходили ученики художественных училищ и вузов: художники по металлу, скульпторы, живописцы. Мы всегда готовы их принять и обучить.

Так в мастерской Андрея Месарева отливают металл нужной формы.

Андрей: К нам часто приходят с такими проектами, которые с первого взгляда не знаешь, как реализовать. Тогда, помимо стандартных инструментов — скажем, кузнечных клещей, — приходится использовать особые, созданные под конкретную задачу. Я делаю их сам, потому что, во-первых, это дешевле, а, во-вторых, производители не всегда понимают, что именно у них просят.

Недавно нас попросили изготовить большое панно из стекла. Для него я создал специальную печь, чтобы получить стекло нужного размера. Если заказывать такую на стороне, ее цена может доходить до 1 млн руб.

Евгения: Творческий человек найдет способ обеспечить себя инструментами, не влезая в кредиты. Иначе такой бизнес будет невыгодным.

Инструменты, которыми создаются художественные изделия — чеканы и бормашина.

Почему непросто продвигать такую мастерскую

Евгения: Бывает сложно получить фотографии изделий от клиентов. Они часто просят не называть своих имен и не фотографировать вещь в интерьерах дома. Сначала в нашем Instagram* были только фото из мастерской, а там рабочая пыльная обстановка. Но без хороших фото реклама малоэффективна.

Я стала возить изделия Андрея в фотостудию и снимать их там перед тем, как отдать клиенту.

Я сама настраиваю таргетированную рекламу и в этом, как Андрей в своем деле, использую творческий подход, который позволяет получить больше пользы при минимуме вложений. Пробовала Яндекс.Директ, но он приносил мало заказов, поэтому я сосредоточилась на соцсетях. Когда Instagram* запретили, перешла во ВКонтакте и теперь развиваю там группу.

Как события в мире влияют на спрос на искусство

Андрей: Этой весной цены на металл подскочили, но сейчас постепенно стабилизируются. Скорее всего, в ближайшее время мы не сможем заказывать стекло у американских, немецких и английских поставщиков, но, думаю, найдем выход.

У меня сейчас по пять заказов в месяц, но сложных. До осени новые не принимаю — передаю коллегам под свою гарантию.

Евгения: В 2013 году наш годовой оборот доходил до 20 млн руб. У людей был пик благосостояния, поэтому мастерская принимала много заказов. Потом был трехлетний спад, и затем все стало налаживаться. Пандемия, кстати, нас тоже коснулась: на два месяца работа приостановилась, потому что люди сидели по домам и проекты заморозились.

За 20 лет мы пережили не один кризис. Опыт говорит, что спрос на искусство может падать, но он не исчезает. Всегда есть кто-то, кто готов покупать красивые изделия.